Как живет Магнитогорск через полгода после трагедии

Как живет Магнитогорск через полгода после трагедии На месте обрушенных подъездов появился сквер. Он разделил дом, но объединил жителей. Репортаж "Политики Сегодня" По адресу: проспект Карла Маркса,164 теперь – два дома, которые еле помещаются в один кадр. Их разделяет сквер с новенькими лавочками, современными фонарями и остролистными кленами. Фасады дома, выходящие на сквер - небесно- голубого цвета. В стиле оригами на одном изображено 39 белых облаков, на другом – 39 белых птиц. По числу жертв трагедии.
Left Right 31 декабря 2018 года в 6.02 по местному времени в десятиэтажном жилом доме прогремел взрыв. Рухнули стены и перекрытия седьмого и восьмого подъездов. Спасти удалось только шесть человек. Погибли 39.
Следствие длится уже полгода. До сих пор не озвучены его результаты. Приоритетной версией СК остается взрыв бытового газа.
Настоящим новогодним чудом тогда стало спасение 10-месячного мальчика Вани Фокина. Он провел под завалами на морозе в минус 25 градусов более суток. С закрытой черепно-мозговой травмой, переохлаждением и обморожением, сочетанными травмами мальчика спецбортом доставили в Москву, в НИИ неотложной детской хирургии и травматологии. Врачам удалось спасти от ампутации обмороженную ногу ребенка.
Сейчас Ване — год и пять месяцев. Он активный, любознательный ребенок, которому все интересно на детской площадке. Он хочет бегать, но пока не может. Последствия обрушения — все еще не восстановлена ножка. Маме приходится носить его на руках или в специальном поясе.
— Все еще не восстановилась ножка, — рассказывает Ольга Фокина. — Он неправильно ставит стопу, поэтому не может самостоятельно ходить пока. Ездим на реабилитацию в Челябинск раз в два месяца. Да, конечно, бесплатно это.
В остальном Ваня развивается нормально.
— Психологическое состояние не вызывает у врачей тревоги. Говорят, что нормально развивается. Старший сын о случившемся знает только то, что дом упал, — говорит мама мальчика.
Через полгода после трагедии пресса все реже вспоминает про Фокиных, они не жалуются.
— В феврале-марте совсем тяжело было. Такое давление со стороны. Сейчас спала волна, так полегче, — призналась Ольга.
В семье Фокиных предпочитают не говорить о трагедии. Живут они теперь хоть и в том же районе, но через несколько зданий от злополучного дома по Карла Маркса.
Сквер разбили на месте разрушенных седьмого и восьмого подъездов десятиэтажки. За такой вариант благоустройства проголосовали большинство жителей, оставшихся в доме.
«Мы собирались с жителями, общались, выслушивали их идеи и предложения. Все они однозначно отказались от воздвижения памятника, часовни или стелы»
Дмитрий Хоменко главный архитектор Магнитогорска Благоустройство двора и сквера закончили к концу июня, когда Магнитогорск отмечал 90 лет. Никакого торжественного открытия сквера не было – посчитали неуместным разрезание красной ленточки. Хотя приезжал и и врио губернатора Алексей Текслер, и глава города Сергей Бердников. Лично оценивали результаты и встречались с жителями.
Новый двор и сквер - под круглосуточным видеонаблюдением и патрулированием полиции Возле нового сквера дежурит полицейская машина и двое полицейских.
— Уже случилось что-то у вас? — спрашиваю у сидящих у шестого подъезда пенсионерок.
—#nbspДа кто-то вчера новую лавочку маслом облил, да обмазал чем-то, вроде как фекалиями, вот теперь и дежурят, — объясняет одна из них — Ираида Николаевна, как представилась она позднее.
Жаркий пятничный день соседки- приятельницы Ираида Николаевна и Александра Николаевна коротают на скамейке у подъезда в тени дерева. Обсуждают новенькие видеодомофоны.
— Нам поставили домофоны. Оказалось, администрация поставила. Удобно, конечно. Но та компания, которая у нас была и обслуживала, она только монтажные работы сделала. А теперь не знаем, кто будет трубки нам ставить, сколько они будут стоить, — рассказывают женщины.
Ираида Николаевна хвастается еще одним новшеством дома — фонарями над подъездом.
— Мы пожаловались, что темно в квартале. Так поставили сразу фонари. Модные какие-то. Энергосберегающие. А освещение настолько яркое. Вообще так-то молодцы, учитывают все мнения жителей, — говорит пенсионерка и попутно окрикивает подростков, чтобы не бегали по новым газонам.
— Весь двор у нас был в деревьях. Теплотрасса по верху шла. Стоянки машин такой не было. Все переделали сейчас, — рассказывает Александра Николаевна.
— А вам-то нравится, как сделали? — спрашиваю.
— Ну, куда деваться? Нравится, — скромно отвечает женщина. — Вот еще посадят нам деревья. Текслер приезжал, спрашивал, на что жалуемся. Я вот про деревья спросила. Пообещали высадить.
Бодрая Равлия Мингазовна рада изменениям:
— После трагедии сделали наш район цветущим, красивым, богатым (смеется).
— Богатым?
— Ну, а как же? Здесь во дворе одна полынь росла. А теперь, посмотрите сколько всего! Дети вон играют. Мне 78 лет будет, я радуюсь, как они тут играют. В футбол, когда гоняли, я думала, сломают. Но тут прессованные фанеры, они очень крепкие.
Left Right Пенсионерки в один голос отказываются переезжать из дома после случившегося. Говорят, здесь лучший район: несколько магазинов в доме, рядом рынок, любой транспорт, поликлиника, школы и детсады.
Хотя возможность переехать есть — жители любого подъезда могут передать в собственность муниципалитета квартиру, получить компенсацию и купить новое жилье.
В управление соцзащиты Магнитогорска о своем желании переехать заявили жители 160 квартир (в доме до трагедии было 623 квартиры). Больше всего желающих — из подъезда № 6. По словам местных, там осталось 13 жилых квартир из 48. Механизм такой: жители передают (отчуждают) в муниципальную собственность квартиру. Взамен получают компенсацию из расчета 31 725 рублей за квадратный метр. «Вначале оформляется уведомление. Это некая гарантия того, что государство оплатит сумму, которая в виде компенсации. На сегодня оформлено 154 уведомления. 151 выдано. Куплено 82 квартиры»
Эдуард Зуев Замначальника управления соцзащиты Магнитогорска Наталья Аксенова — жительница шестого подъезда, уже отметила новоселье.
— Почему решили уехать? Не знаю. Чисто психологический момент, наверное. Взрыв есть взрыв. Все-таки нарушены там конструкции, я думаю. В интернете смотрела про подобные взрывы в других городах. Потом люди жалуются, что дует в доме… Не знаю. Больше психологический фактор, — рассказывает женщина.
— Хватило вам компенсации на другую квартиру?
— Скажем так, в этом районе за такие деньги не купить квартиру. Поэтому я взяла на Тевосяна, это почти окраина и поменьше площади. Но тоже двухкомнатная. Немного доплатила за нее. Долго город не переводил нам деньги. Представляете, люди, которые нам продали квартиру, у них ни квартиры, ни денег. На честном слове все.
— Долго — это сколько по срокам?
— 13-го июня мы сдали документы в администрацию, а деньги только 8 июля перевели.
Наталья уходит и подключается Ираида Николаевна. Слова уже бывшей соседки ее возмутили.
— Да она здесь не живет несколько лет уже! Пускала все время квартирантов. Мы так с ними намучились. Они и пили, и гуляли. А сейчас, видите ли, конструкции нарушены. Да ничего не нарушено! Мозги у людей нарушены просто и все! Особенно у тех, кто уезжает. Страшно жить, говорит! Да она трагедию не видела эту. Я только просила боженьку, говорю, лишь бы признали дом годным к проживанию.
Из подъезда выходит Светлана Михайловна Коптева. Она живет на 9 этаже. После взрыва по потолку ее квартиры пошли трещины.
— Я живу на девятом этаже. Там были разводы посредине, по бокам. Ну то есть трещины. Нам выделили шесть тысяч рублей, чтобы потолок поправить. Я заплатила уже 32 тысячи своих, чтобы сделать ремонт в кухне, ванной и коридоре. Но и я не жалуюсь, не собираюсь жаловаться. Делаю для себя. Ничего не страшно здесь оставаться. Все сделали и все в порядке. Это очень крепкий дом. Равного нет в городе, — уверенно говорит Светлана Михайловна.
О дне трагедии пенсионерки вспоминать не хотят — слишком тяжело. Даже в лице меняются.
— Тут гроза была недавно. Гром гремел, и мне прямо нехорошо становилось, — рассказывает Александра Николаевна. — Все те же ощущения, как после взрыва. Страшно, очень страшно. Когда рухнул подъезд, там же половины квартир оставались. Люди там были, кто тряпками, кто телефоном сигналил, чтобы спасатели их заметили. Мы в шоке были, стояли смотрели, как их снимает МЧС с верхних этажей.
Подправить здоровье после трагедии жители 164-го дома могут бесплатно в санатории «Карагайский бор». Это в 250 км к югу от Челябинска, на границе с Башкирией. Там сосновый воздух, минеральная вода и лечебная грязь. Все это на себе уже попробовала Светлана Михайловна с внучкой, правда, за ребенка пришлось доплатить полную стоимость, отметила она. Но довольна. Две приятельницы Ираида и Александра собираются в санаторий в августе.
— Не, молодцы. К людям относятся со вниманием. Всем по 20 тысяч сразу выделили — комбинат (ПАО «Магнитогорский металлургический комбинат» — прим. ред) и город. И все люди недовольны, требуют, не знаю что, — говорит Ираида Николаевна.
Жители дома № 164 имеют право в приоритетном порядке попасть на прием к главе города. На сайте администрации города для удобства сделали специальную кнопку «Карла Маркса 164». Людей мэр принимает в день обращения или в ближайший свободный.
Роман Поздняков активно выступал за то, чтобы пострадавший дом не сносили Роман Поздняков прожил в доме № 164 всю жизнь. После взрыва неожиданно для самого себя мужчина стал местной знаменитостью — яро выступал за то, чтобы дом не снесли. Во «ВКонтакте» создал группу «Мы не хотим расселяться».
— Я тогда испугался, когда поручение президента было снести весь дом. Я собственно поэтому и только поэтому стал активным человеком. Мы организовали сбор подписей, чтобы узнать настроения жителей дома, сколько людей хотят, чтобы расселили дом, сколько хотят остаться. В итоге 266 человек высказались за то, чтобы иметь возможность выбирать — уезжать или нет. 195 человек хотели, чтобы дом полностью расселили. Я размещал обращения к президенту, к СМИ. Потом к нам приезжал Виталий Мутко (вице-премьер по вопросам строительства и регионального развития — прим. ред). Президент Путин уточнил поручение: расселить тех, кто сам захочет при условии, что экспертиза признает дом пригодным для проживания. Экспертиза признала. Вот так все и получилось хорошо. Сейчас я свою гражданскую активность поубавил, не участвую ни в каких обсуждениях ни про скверы, ни про мемориальные доски. У меня была задача — сохранить дом. Я ее добился. Если честно, не совсем верил, что это получится.

— Честно, совсем не боялись оставаться? Не было тревоги?
— У меня не было. Один снаряд в одну воронку дважды не падает. В России может произойти, что угодно и где угодно. Но дважды в одном месте — маловероятно. Все самое — страшное уже произошло. Бояться уже нечего.
— Что, по-вашему, стало причиной трагедии?
— Есть аргумент и в пользу версии взрыва газа и в пользу другой (теракт- прим.ред.). Можно сколько угодно их строить. Ближе к истине я не стану. Если был взрыв газа, то почему люди не чувствовали запаха? Если это был теракт, то очень странно повела себя террористическая организация. Обычно они сразу берут ответственность за случившееся, чтобы напугать еще сильнее. А тут проходит время, потом еще время. Журналисты приезжали, провели расследование, поминутно расписали, что происходило. Классный материал. Но при всем уважении, видно, что писали не местные. Пара логистических ляпов в их цепочке были. Допустим в моменте, как маршрутка прорывалась с улицы Морджани на куранты (часы возле администрации города — прим.ред.) А там порядка полутора километров. В любой логической цепочке слабое звено ставит под сомнение всю цепочку.
Из резервного фонда правительства РФ было выделено 176 млн 829 тысяч 688 рублей 23 копейки. Эти деньги получил 791 человек: жители подъездов №№ 5,6,7,8, проживающие и зарегистрированные по месту жительства. Это выплаты родственникам погибших (по миллиону рублей), средства на погребение, компенсации за причинение вреда здоровью, за утрату имущества первой необходимости.
Из бюджета Челябинской области на помощь пострадавшим выделили 84 млн 553 тыс. 333 руб.32 копейки. Общественный фонд «Металлург» Магнитогорского металлургического комбината выплачивал по миллиону рублей родственникам погибших, дублировал областные выплаты за потерю имущества: 300 тысяч за однокомнатную квартиру, 400 — за двухкомнатную, 500 тысяч рублей — за трехкомнатную.
В июне между жителями рухнувшего седьмого подъезда распределили 48 миллионов 190 тысяч рублей, которые остались на благотворительном счету после компенсации за аренду жилья, погребение, отдых детей в Крыму, компенсации госпошлины. В итоге каждая семья, проживавшая в седьмом подъезде, получила по 856 680 рублей 54 копейки.
От гибели при взрыве в доме №164 Веру Лактионову спасла поездка в гости Пенсионерка МВД Вера Егоровна Лактионова хотела бы остаться жить в пострадавшем доме № 164 по Карла Маркса. Только негде: ее квартира находилась на 6 этаже рухнувшего седьмого подъезда. От верной гибели спасла поездка к дочери за три дня до взрыва. О случившемся узнала от подруги.
— Наш стояк рухнул. Соседи, с кем прожили там 37 лет, все погибли. Я когда вернулась 3 января, смотрю на место, где была наша квартира, а там одна шторка колышется. Рухнул стояк, где была спальня, зал частично, а кухня удержалась. Это был теракт, уверена. Мой действующий коллега говорил, что было два взрыва: на седьмом этаже и на первом.
После трагедии Вера Егоровна попала в госпиталь — на фоне стресса поднялось давление.
— 14 дней пролежала. Капельницы, укольчики, витамины, оберегали меня. Подполковники мои приезжали, коллеги, передали мне материальную помощь от ведомства. Мне было приятно. Наш очень хороший председатель совета ветеранов сказал, что могу писать заявление на путевку хоть на Запад, хоть на Восток. Муж съездил в Карагайку полечился, а я не поехала. У меня дача, мне там лучше, чем в любом санатории.
Несколько месяцев после трагедии женщина жила в съемной квартире.
— Долго искали квартиру. Наша соцзащита договорилась с риэлторским агентством, чтобы пострадавшим помогли бесплатно найти квартиры. У меня была девочка Галя. Она меня возила везде, все бесплатно. Я уж втихоря ей давала деньги, хоть на бензин.
В итоге удалось найти квартиру той же площади, что и была.
— Нам из Москвы перечислили деньги — 1,5 миллиона, — продолжает рассказ Вера Егоровна. — А квартиру нашли за 1,9 млн. Пришлось доплачивать. Из денег, которые нам дала соцзащита за потерю имущества — 400 тысяч. Все отдали. А чтобы просуществовать, денег-то не было. Зима. Я в одних валенках. У меня в квартире остались шуба, сапоги. Вот пошла на прием к главе Бердникову. Он там с начальниками отделов сидел. Погрузитесь в захватывающий мир азарта с нашей подборкой лучшие сайты онлайн казино . Наш сайт предлагает эксклюзивные обзоры и рейтинги, которые помогут вам выбрать идеальное место для игры. Посетите нас, чтобы открыть для себя мир разнообразных игр, щедрых бонусов и волнующих возможностей выигрышей на самых надежных и популярных онлайн платформах. Тяжелый был разговор, но сказал, чтобы писала заявление на материальную помощь — 100 тысяч мне дали. В июне получили деньги, которые собирал ОНФ всей страной. Они на счету лежат, как раз зима наступит, пригодятся.
По прежнему месту жительства собеседница скучает.
— Там же район прекрасный. А те, кто говорит, что трещины какие-то, такую ахинею несут. Под взрыв люди стали думать, как какие-то деньги вытащить, долги свои закрыть. Очень было много всякого. Сейчас они хорошее сделали благоустройство, сквер такой. Все забудется со временем, все уйдет.
Во дворе дома № 164 — оживление: из 10-го подъезда несколько молодых людей энергично выносят вещи.
— Переезжаете? — спрашиваю.
— Да, — радостно отвечает молодой человек. — Хату себе нормальную такую нашел в соседнем доме.
— А почему решили переехать? Страшно?
— Да нет, не страшно. Просто потом не продать квартиру эту.
© ИА «Политика Сегодня», автор: Мария Владимирова

• Одноклассники
• VK
• Telegram

© ИА «Политика Сегодня», автор: Мария Владимирова Back to top

Источник